Владимир Ост. Роман - Сергей Нагаев

Подруги выпили еще по бокалу.

– Так-так, Галь, ну, рассказывай дальше.

– Да все, вроде.

– А как у этого Володи с тылом?

– В смысле с финансами? Я думаю, не очень. Да и, Свет, ну при чем здесь деньги?

– Вот именно. При чем здесь деньги? Мы же не про банкира говорим, а про муж-чин-ку. И когда я тебя спрашиваю: «Какой у него тыл?» – я имею в виду, какая у него жопа.

Галина в смущении рассмеялась и прикрыла лицо ладонью.

– Ой, ну ты, даешь, Светик.

Но затем Галина подперла голову рукой, возвела глаза к потолку и, посерьезнев, сказала:

– Светик, ты даже представить себе не можешь, какая у него жопа. Даже через джинсы все понятно. Ой, ха-ха-ха, по-моему, я уже пьяная. Мне больше пить не надо, а то я со стула сползу.

На столе зазвонил телефон.

– Это, наверно, опять он, Володя. Первый раз почему-то оборвался разговор. Он говорил, что хочет букет мне принести, прямо сейчас… Даже не знаю, что ему сказать. Зря, наверно, я ему телефон дала. Он уверен, что я новая сотрудница – такая же, как он сам, понимаешь?

– Да ты трубку сначала сними. Может, это не он.

Как выяснилось, это и вправду был не Владимир. Это был Букорев. Он сообщил жене, что деловые переговоры затягиваются, и что домой он сможет вернуться только утром.

– Ну и пусть себе переговаривается, – сказала Светлана, когда встревоженная Галина передала ей разговор с мужем. – Вернется, никуда не денется. И мы с тобой посидим спокойно.

– Мы и так спокойно сидим. Чего нам беспокоиться. Хотя ничего спокойного я тут не вижу. Происходит какая-то… Просто херня какая-то происходит! Я не понимаю, какие могут быть переговоры ночью. Что это за бред? Светик… По-моему, он был поддатый.

– Да, не переживай ты, Галка. Не ты первая, не ты последняя. Мужики все такие.

– О чем это ты?

– Сама знаешь – о чем. И не надо на меня так смотреть, как будто это я с ним сейчас… шурум-бурумничаю.

– Ну, знаешь что.

– Ну что? Что я такого удивительного сказала? Кто мне говорил, что подозревает его в шашнях на стороне? Не ты, что ли?

– Мало ли, что я говорила? Господи. А я-то думаю, чего он со мной сексом уже почти полтора месяца не занимается? То устал, то настроения нет, скотина… Ч-черт! Ну я ему устрою переговоры. Я переговорю с этой сволочью.

– Не будь дурой. Если у него кто-то есть, то ни до чего ты с ним не договоришься. Он будет врать до последнего. Я тебе всегда советовала и буду советовать: не смотри на него. В конце концов, будь хозяйкой своей судьбы.

Галина внимательно посмотрела на подругу и с удивлением огляделась, словно впервые видит и Светлану, и собственную кухню.

– Живи сама по себе, наслаждайся жизнью, – продолжала Светлана. – Вот Володя тебе подвернулся. Ну и пользуйся случаем. Классный мужик, по твоим словам, с красивой, ха-ха-ха, жопой, в конце концов. Хоть будет о чем на пенсии вспомнить. Почему бы и нет? Ему сколько лет?

Ответить Галина не успела, потому что снова зазвонил телефон.

Приложив трубку к уху и послушав, о чем ей говорили в течение десяти-пятнадцати секунд, за которые она успела заметно побледнеть, Галина молча положила трубку на место.

– Что-то случилось? – спросила Светлана. – Кто это был?

– Это была какая-то шлюшка. Она сейчас с моим Костей.

– А что сказала?

– Сказала, что она с моим Костей. Что сейчас она очень хорошо проводит с ним время. А попозже, ночью, ей будет вообще бесподобно. Вот что она сказала. Так и сказала: «Бесподобно».

– Врет. Завистница, наверно, какая-нибудь. Таких стерв сколько хочешь. Им лишь бы чужую жизнь отравить.

– Когда звонил Костя, там слышалась музыка, – вяло и заторможено сказала Галина. – Эта песня, знаешь? «На Вернисаже как-то раз», и там что-то такое, и дальше «Но вы вдвоем, вы не со мной».

– Ну и что?

– Да то, что, когда эта тварь сейчас говорила, та же самая песня была, она как раз заканчивалась – вот эта же самая песня.

Галина залпом выпила бокал красного вина, краска ударила ей в лицо, и одновременно телефон, стоящий на столе, – цветом такой же, как пылающие щеки Галины, – разразился звонком.

Галина машинальным движением подцепила трубку, сказала в нее: «Подождите минуту» – и зажала ее ладонью, чтобы на другом конце не слышали ее слов.

– Радуйся, – шипя, сказала она Светлане. – Ты оказалась права: мой муж действительно изменяет мне.

На глаза Галины навернулись слезы.

– А мне что за радость? – сказала Светлана. – Я же просто просчитывала ситуацию. Просто хотела подготовить тебя к худшему варианту.

Рот Галины скривился, по щекам потекли слезы.

– Ну не надо, Галчонок, – запричитала Светлана. – Да брось ты. Да он мизинца твоего не стоит. Плакать еще из-за него.

Впрочем, в голос расплакаться Галина себе не позволила. Глаза ее слезились и одновременно сверкали яростью.

В этот момент телефонная трубка выскользнула из ее руки, со стуком упала на стол и таким образом напомнила о себе.

– А это-то кто звонит? – шепотом спросила Светлана.

– Володя.

Светлана внимательно посмотрела на Галину и сказала: «Пошлю-ка я его, нам не до гостей сейчас», – и потянулась за телефонной трубкой. Но Галина опередила подругу. Несколько секунд она помахивала трубкой в воздухе, отирая другой рукой слезы, а затем решительно сказала в нее: «Володя?»

…Спустя полчаса хмельные да веселые Осташов и Хлобыстин – «Девчонки! А вот и мы – небось, не ждали?! Давайте знакомиться максимально близко!» – уже входили в дверь Галины с бутылкой шампанского, двумя бутылками водки и двумя скромными букетами тюльпанов.

За столом мужчины пустились с места в карьер. Они непрестанно предлагали тосты, полные двусмысленностей, без умолка балагурили и рассказывали анекдоты. Женщины смеялись и тоже пили, но Владимир видел, что Галина чем-то озабочена. Она то хохотала, запрокинув голову, то вдруг впадала в унылое оцепенение, и в такие моменты тактичный Осташов старался не гнать коней.

Хлобыстин же по своему обыкновению ни в чем удержу не знал. Пытаясь удивить новых подруг, он рассказал, среди прочего, и о том, как давеча они с Осташовым позировали на Красной площади перед фоторепортером знаменитой турецкой газеты. Рассказ был сильно драматизирован. Так что даже Владимир, участник событий, слушал эту историю с изумлением. По версии Григория, закончилось дело тем, что им пришлось спасаться от милиции на автомобиле репортера. Мол, их приняли за каких-то шпионов. И в них стреляли. И от погони удалось оторваться только при выезде за город. Все смеялись, пьяные, от души. «Чего, не верите?» – сказал Хлобыстин и с обиженным видом достал из кармана вырезку из американской газеты.

«Kremlin hawks» – называлась небольшая заметка, проиллюстрированная фотографией бравого российского солдатика на фоне Спасской башни. На руке молодого бойца, которая была защищена особой кожаной перчаткой с красивой бахромой, гордо восседал настоящий ястреб-тетеревятник.

– Вот, пожалуйста! – сказал Григорий. – Видали? Это он фотографию забацал, мой дружбан Вася, про которого я сейчас рассказывал, журналист.

Осташов не понял, каким образом фотография из американской газеты может подтвердить фантастичную историю Хлобыстина про погоню со стрельбой, но, похоже, кроме него, Владимира, никого из присутствующих эта неувязка не смущала. Женщины стали с любопытством рассматривать фото.

– Ого, – сказала Светлана. – Это что, прямо в Кремле у нас, что ли, такие птицы обитают?

– Ну да, – сказал Григорий. – Их там специально держат, чтобы на ворон охотиться.

– Да? – заинтересованно спросил Осташов. – Гриш, а откуда у тебя это?

– Что, газетка? А ты не помнишь? Ну, ты даешь. Нам же с тобой Вася рассказывал про этих ястребов. Когда мы у памятника пили. И заметку мне подарил. Чего, вправду не помнишь?

– Ну ладно, хватит вам разбираться, кто чего помнит, – сказала Галина. – Рассказывай, Гриш, что тут про ястребов-то написано.

– В общем, дело так было, – сказал Хлобыстин. – Еще в замшелые советские времена одна ворона села на березу в Кремле, а под березой как раз какой-то член Политбюро стоял. Вот. И короче, как она дристанет сверху, и точно этому члену на пиджак попала.

– Ха-ха, правильно и сделала, – сказала Светлана. – Этой вороне только лапу пожать за это можно, ха-ха-ха.

– Да. И этот хрен из Политбюро, – продолжал Григорий, – распорядился изничтожить ворон, чтоб духу их в Кремле не было. Ну, гэбэшники – что? Приказ надо исполнять. Стали репу чесать, как ворон перебить. И чего только не делали с этими воронами, все равно хоть сколько-то их оставалось в Кремле. И до сих пор остается.

– Так что, их ястребами теперь гоняют? – спросила Галина.

– Да, ястребы – самое лучшее оказалось. А то ворон поначалу и из ружей мочили. И потом даже какую-то установку у иностранцев купили, которая специальные звуки издает, и птицы от этого сваливают подальше. На аэродромах такие применяются. Но против ворон эта установка не очень фурычила.